Вышла в свет книга журналиста и поисковика-исследователя Сергея Митрофанова «Тульские военные тайны». В ней множество архивной, до недавнего времени засекреченной, информации, которая вполне может претендовать на статус исторических открытий. «Нам известно о войне в лучшем случае процентов 40 правды», - утверждает Митрофанов.
«Из плена к подружке»
Дмитрий Борисов, «АиФ в Туле»: Сергей, что за тайны раскрываете?
Сергей Митрофанов: Моя книга - сборник из нескольких работ, большая часть которых состоит из документов государственных архивов Тульской и Орловской областей. А документы уникальные. Сведения в них были не известны ни маститым историкам, ни, тем более, обывателям и лишь недавно рассекречены.
Например, никто не знал ранее, что на территории Тульской области бомбёжки продолжались и в 1942-м, и в 1943-м годах. Принято считать, что немецкая авиация исчезла с тульского неба в 1941-м году. Однако, это не так. Открылись, например, любопытные подробности того, как немцы совершали налёты на Плавский район.
Наши зенитчики открыли по ним огонь и немцы попытались, можно сказать, повторить подвиг капитана Николая Гастелло, который погиб в небе, направив свой подбитый самолёт на вражескую технику, совершив огненный таран. Так вот, подбитые над Плавском немецкие лётчики таким же образом направляли самолёты на наших зенитчиков.
Также выяснилась масса сведений о работе тульских оборонных предприятий. Обычно нам представляется, что там для нужд фронта производилось только вооружение, но это не так. Изготавливалась масса и других предметов – например, подковы, запчасти для аэросаней. На тульских предприятиях выпускали даже деревянные макеты самолётов, которые устанавливали на ложных аэродромах, чтобы отвлечь противника. Также стали открытыми данные о том, где в Тульской области во время войны находились реальные аэродромы, сколько гектаров под них выделялось, какими силами они содержались.
Довольно интересно вникать в информацию о многочисленных лагерях для немецких, венгерских, итальянских военнопленных. А таких на территории региона было множество. Например, в Плавский штрафной изолятор отправляли провинившихся пленных. Кто-то злоупотреблял спиртным, кто-то, например, хамил советским солдатам, а кто-то сбежал из лагеря к подружке, с которой была любовь ещё до войны. Кстати, беглеца поймали и отправили на 3 месяца в Плавск. На исправление.
Грибники нашли кости
- Почему эти документы долгие годы были засекречены?
- Сложно сказать. Один мой товарищ работал с документами центрального архива Министерства обороны. Обнаружил, среди прочего, запись примерно такого содержания: «в ходе наступления войска Красной армии захватили архив немецкой части с персональными данными десятков тысяч советских военнопленных. Архив был уничтожен». И непонятно – зачем? Сведения о последних днях жизни тысячи бойцов могли бы дойти до родственников, но так и не дошли. И теперь совершенно неизвестно, пропал ли кто из них без вести, попал ли в плен или погиб. Или сменил фамилию и решил остаться жить за границей.
Знакомый рассказывал, что его дед был в плену, но не захотел возвращаться в СССР и до конца своих дней жил в Австралии. Напоминал о себе только в 90-е годы, когда у нас были сложные времена, отправляя моему знакомому денежные переводы.
Мой дед, Олег Георгиевич Дейманцев, воевал под Сталинградом. Награждён медалью за оборону Сталинграда, имеет Орден Красной звезды, Орден Отечественной войны. Я не успел с ним пообщаться, но родственники рассказывали историю, которую он рассказывал им. На его глазах от снаряда погиб сослуживец- только кусок гимнастёрки остался на дереве. И, составляя донесение о потерях, командир записал: «такой-то пропал без вести». Мой дед стал возмущаться: как пропал, ведь я сам же видел? Ему отвечают: а где останки? Нет останков, значит – пропал. И документ с такой записью ушёл и к родственникам бойца, и в штаб. Поэтому я говорю, что ещё очень и очень много открытий нас ожидает. Правда войны – в толще земли и в пока ещё не рассекреченных архивах.
- Давайте поговорим о поисковых экспедициях…
- Это началось в 2000-х годах. Я туляк, но образование получил в Орле и, закончив вуз, какое-то время жил там. Там же впервые поехал в экспедицию. Болховский район Орловской области, место, где шли очень жестокие бои с 1941-го и вплоть до лета 1943-го года. Туда нас пригласили местные жители – они собирали в лесу грибы и наткнулись на человеческие останки. И это было буквально так – идёшь по местности, на пути встречается яма и в ней - кости. По сведениям некоторых историков, только в 1942-м году там полегло более 50 тысяч человек. Лишь часть из них захоронили. В первый же день работы мы подняли из земли останки 16 человек.
Потом я вернулся в Тульскую область, где познакомился с нашими поисковиками - Олегом Золотарёвым и Сергеем Кудиновым. Свою первую находку я обнаружил в 2007-м году. Это было у реки Жиздры. Я тогда работал на тульском телевидении и приехал снимать сюжет о поисковиках. Взял с собой металлоискатель и тоже принялся за работу. Нашёл гильзу от автомата, рядом с ней начал поднимать дёрн, под которым обнаружились останки человеческой руки. Обнаружил останки трех бойцов. У одного в черепе копошились мыши и лежала копеечная монета. Видимо, произошёл взрыв (поблизости были найдены осколки и хвостовик мины) и эту монету, лежащую в кармане бойца, вмазало силой удара ему в голову. Самое интересное, что латунные пуговицы на форме убитых были с морскими якорями и нашивками военно-морского флота. Тогда меня это привело в шок.
Лишь позже выяснилось, что это были моряки,переброшенные с Дальнего Востока, к нам на помощь. Потом ещё находились предметы, связанные с военно-морским флотом в других районах. Все эти факты долгое время замалчивались, потому что бои в этой местности шли массовые и были крайне неудачными для советской армии.
Что снимал немец?
- Поисковые экспедиции расширяются, в них активно участвует молодежь…
- Да и возможности поиска значительно расширились. Теперь можно ознакомиться и с немецкими трофейными документами, которые находятся в США. Это стоит денег, зато исследователь получает доступ к целому пласту документов, карт и фотографий, которые до этого нигде не фигурировали. Кроме того, есть сайты, на которых немцы практически ежедневно выкладывают сотни военных фото, сделанные, в том числе, и в Тульской области – в Плавске, Щёкино, Венёве. Некоторые просто уникальные. Фотоаппаратов у советских граждан было мало, да и далеко не всё снимали. Зачем советскому человеку фотографировать нашу подбитую технику? Как минимум, на него потом косо посмотрят. А вот у немцев было очень много фототехники. И теперь мы имеем возможность посмотреть на оккупированные территории Тульской области, так сказать, глазами противника.
Например, в Венёве рядом со зданием тюрьмы стоял подбитый советский танк. Нашлось порядка 20 снимков это танка, сделанных с разных ракурсов. Также сохранилось много немецкой кинохроники. Это колоссальнейший объём материала для исследований.
Но нужно работать и на земле. Я как-то снимал сюжет о том, как в Суворовском районе решили спилить старое дерево и что из этого вышло. Завалили, начали распиливать на чурбаки. В одном месте пила забуксовала. Пригляделись – а там дупло, в котором лежит винтовка.
А в Арсеньевском районе кто-то выкупил яблоневый сад. Корчевали старые деревья, выдирали из земли пни. В одном из них нашли 50-килограммовую бомбу. В одном из сёл Щёкинского района реставрировали храм. В стене нашли немецкий снаряд, который с помощью перфоратора оттуда потом аккуратно выдалбливали.
В 2010-м году была страшная засуха и в Заокском районе обмелела река. И в ней нашли девять авиационных бомб, каждая весом по сотни килограмм. Мы находились на расстоянии 300-400 метров от места, где их подрывали. Грохот был неимоверный. Осколки летели в разные стороны, местами загоралась сухая трава и приходилось тушить пожар. Страшно представить, что чувствовал человек на фронте, когда такая бомба разрывалась рядом с ним. Наверное, именно поэтому было столько контуженных.
- Ваша семья разделяет ваши увлечения военной историей, поисковой работой?
- Когда в 2010-м году у меня родилась дочка Татьяна, я решил, что будет очень важно, если она успеет увидеть ветеранов, пообщаться с ними. И я – в меру, конечно – рассказываю сейчас дочке о войне, объясняю ей, за что сражался советский народ. Каждое 9-е Мая мы всей семьёй ходим на Парад Победы. И свою книгу «Тульские военные тайны» - как и предыдущую, «Подземная авиация» - я посвятил именно своей дочери. Я считаю, что мы должны напоминать о войне, но не пересказывать всем известные факты, а открывать новые. На самом деле, сейчас о ней известно процентов 40.
А если говорить о моём самом первом впечатлении, связанным с войной, то оно случилось, когда я ещё был ребёнком. Я жил тогда в Липецкой области, и вместе с товарищем мы нашли немецкую каску. Подцепили на удочку и утопили в сельском уличном туалете. Почему такой безапелляционный «вердикт»? Не знаю. Наверное, сработала генетическая память.