29 мая, на 40 день после Пасхи, Русская Православная Церковь празднует Вознесение Господне. Это одно из главных событий Священной истории. Писание говорит о многих явлениях Спасителя ученикам после Воскресения. После Вознесения же к Богу Отцу на небо Его видимое земное присутствие сменяется невидимым — через Таинства Церкви и благодать Святого Духа.
Народ переиначивал и толковал церковные учения на свой лад. Весна с Вознесения была в самом расцвете своих сил, дело шло к лету. Земледельцы на Вознесение пекли особое печево — лесенки, передававшие образ восхождения на небо. С ними совершали обряды в поле.
В трудах этнографов XIX-XXI веков сохранились сведения о праздновании Вознесения Господня. Узнаем из них, как это было в тульских селениях и на Куликовом поле.
Лесенки разные, а смысл един
«На Вознесенье пекли у нас лесенки из теста — «Христовы лесенки» — и ели их осторожно, перекрестясь. Кто лесенку сломает — в рай и не вознесётся, грехи тяжёлые. Бывало, несёшь лесенку со страхом, сунешь на край стола и кусаешь ступеньку за ступенькой». Так о соприкосновении с ритуальным печевом вспоминал в своем романе «Лето Господне» писатель, выходец из купеческой семьи Иван Шмелёв. Народные понятия — как облегчить дорогу на небо Иисусу Христу и всем праведниками — долго жили в умах простых русских граждан.
На Куликовом поле лесенки пекли повсеместно. Не было, наверное, ни одного населенного пункта со словоохотливыми стариками, где бы этнографы музея-заповедника не записали обряды, связанные с этой выпечкой. Татьяна Наумова в книге «Кухня Куликова поля, или Хлеб на стол» рассказывает, что лесенки изначально готовили из ржаной муки и «хлебного» теста, а в более поздние времена — уже из пшеничной, сдобные.
Жительница деревни Татинки рассказывала, что тесто на лесенки делили на куски размером с ладонь. В Шаховском булочки из «свойскай аржаной муки» были до 10 сантиметров. Процесс приготовления старожилы описывали так: «из муки месили, такие, как пышечки или пиражки пекут, такие вот длинненькие-длинненькие, нарежут вот так, ани как ступенечками».
Было принято на Вознесение Господне готовить и другую выпечку. В Селезневке — «барашки». В Милославщине — «колобки». Во Владимировке варили кашу.
«Господь, подымайся!»
Что же делали в простонародье с лесенками? В ряде населённых пунктов — сразу съедали, в других их пекли для ритуальных действий. Данные о том, кто участвовал в обрядах, разнятся. Где-то лесенки пекли для детей, а в советское время, до середины XX века – традицию больше соблюдало старшее поколение.
Символическое печево в народном сознании помогало Господу подняться на небо, как и покинувшим этот мир предкам. Эта мысль ещё в начале XXI века стойко жила в умах куликовцев, о чем говорят записанные этнографами обрядовые приговоры. Каждый из них полон щемящей заботы: «Господь, подымайся!» — говорили в Починках; «чтоб Исус Христос на небо полез» в Татинках; «Господь по этой лесенке полезет на небеса» — верили в Хворостянке; «чтоп Исусу Христу легче было всходить наверх» — в Вишневой; в Шаховском по ним «Госпоть палезет на небиса»; «Лесенка — эта вазнёсся Гаспоть на небеса. Всё. Больше ево никто...» — утверждали в Ростово.
С лесенками ходили в поле, в лес. Было принято бросать их в рожь. Как указывает Татьяна Наумова — «как бы освящать урожай». Народ связывал восхождение Иисуса Христа на небеса с ростом посевов, а также с установлением погоды, благоприятной для роста злаков. Исследователь культуры земледельцев прошлых веков Владимир Пропп в книге «Русские аграрные праздники», даёт такую зарисовку XIX века писателя Василия Селиванова: «… отдохнув после обеда, мужики, бабы и девки идут все на свои ржи в поле. Там всякий у своей нивы, помолясь на все четыре стороны, бросает лесенку вверх, приговаривая: «Чтобы рожь моя выросла также высоко». Этнограф делает вывод, что еду земледельцы считали не только средством насыщения, но ещё и «актом приобщения себя и своего хозяйства к тем силам и потенциям, которые приписывались съедаемым блюдам».
Ржи, ржи, ржи,
Мы к вам пришли,
Хлеба-соли принесли,
Творогу на рогу
И сметаны на хвосту.
Лесенки ставили в поле, в лесу у деревьев одна на другую. Так делали в Хованщине, Моховом, Починках. Жительница Шаховского вспоминала семейные предания, зачем всё это было нужно: «вроде бы их можна паставить и слазить высако, па лесенке, па дереву так не залезешь, а эта, вроде, лесенки паставишь...»
В Вишневой рассказывали, что до 30-х годов XX века на обряд с собой звали священников, а в Донских Озерках ходили «в рожь» с иконами.
Во время праздника во многих поселениях лесенки съедали. В некоторых селениях у этого действа было своё название — «лесенки ломать».
Яйцо как приобщение к круговороту природы
Было ещё одно блюдо, которое жители населённых пунктов Куликова поля обязательно ели на Вознесение — это яйца! С древнейших времён яйцо было символом плодородия и возрождения жизни. Как и зерно, оно обладает свойством сохранять и умножать жизнь. Крестьяне Куликова поля собирали их к праздникам. Кур в хозяйствах было немного, яйца каждый день не ели, добавляли в выпечку, запеканки.
На Вознесение яйца бросали вместе с лесенками в рожь, а в Починках — крошили их для птичек. В селах Непрядва и Ростово в этот день ходили в «в адонки, яишню жарили... эта закон... девчёнки хадили... ребяты...». В Новой Александровке это делали «вдовые бабы». Ростовцы готовили подобие омлета: «… С вадичкой… Ана такая жиденька, лошкай бальшой ее [ели]» — рассказывала местная жительница.
Здесь тоже актуально привести слова этнографа Владимира Проппа — через ритуальную пищу, в частности яйца, наши предки приобщались к круговороту природы. «Только приняв во внимание это объяснение, можно понять, зачем при севе в зерна клали варёные яйца, почему в поле, на лугу, под берёзкой ели яичницу; с какой целью на любом ритуальном столе присутствовала кутья» — пишет он в своём труде «Русские аграрные праздники».
Народные гуляния на Вознесение и женский обряд кумления
В ряде населённых пунктов Куликова поля были свои места для гуляний на Вознесение Господне. Жители Хворостянки, Даниловки, Буйцов, Казинок собирались в лесу «Водяное поле». Сегодня это ботанический региональный памятник природы. Он расположен на склонах речки Нижний Дубик и балки, примыкающей к долине реки. Ценен тем, что в его лесные насаждения вклиниваются участки редкой для Тульской области степной травянистой растительности.
Жители Шаховского ходили с лесенками «на Памятник» — так называли территорию Красного холма Куликова поля, где с 1850 года стоит колонна Дмитрию Донскому. Жители Кузьминок ходили на левый берег Дона в парк. Это место любили и жители деревень Курцы, Починки, Подмоклого, Орловки. Жители Огарева устраивали гулянья в лесу «Левада» — там были «качели, гармони, песни, пляски».
У женской половины населения с Вознесением был связан ещё один обряд — кумления. В деревне Шемеделевке Данковского района Липецкой области (в этом районе располагалось имение первых исследователей Куликова поля Нечаевых и часть области входила в большое понятие Куликова поля) это действо происходило так: «в рожь брали лесенки, пару яиц... И сидели там, малоденькие девачки, вроде как кумилися, менялись лестницами этими... Вроде как я падружке атдам лесенку, ана мне сваю, и, вроде, как кума... Яйцы ели».
В Исаковке девушки говорили про обряд кумления — ходить «под венки в лес». Жительницы Малёвки и Ростово — «крестить кукушку». В Малёвке даже был свой топоним — на «осин гору». «Саберуть чиво, заливную зделають, чиво есть, чятвертинку, и с гармошкой… И щас кукушки куды-нить на дерево дадуть паисть. Её ж праздник-та!» - рассказывала этнографам музея-заповедника «Куликово поле» одна бабушка. «Ну, там яишенку сделаешь, лесенки пекли... и на бярезку куда-нить паставишь, штобы кукушка паклявала... Бывало, у матери муку варуешь, крахмал варуешь для этава...» — добавляла новые детали другая.
В Ростово собирались на гулянья и кумились так: «Нажарим яишницы, в чугунок... И хто в адонки, хто пад берег саберемси... И кумавья... И платками менялися … И кумавья... Маладешь хадила...».
Обратимся к исследователям тульской старины, чтобы понять смысл этих действий и увидеть их в деталях. Так, у Ивана Сахарова можно найти описание кумления «под венками»: «Поселянки Тульской губернии выходят для совершения сего обряда в лес, отыскивают там две плакучие березы, связывают их ветви между собой платками или полотенцами, в виде венка, а к самым деревам вешают свои кресты. В середину, над венком, кладут птицу кукушку, или траву кукушкины слезы, или семицкий венок. Все подруги, решившиеся покумиться над кукушкой, ходят в разные стороны вокруг венка и после целуются три раза сквозь венок. В это время другие женщины поют: «Ты, кукушка, ряба» — и прочее. В заключении меняются кольцами и крестами, дают обед жить в мире и согласии. Оставшиеся от сего обряда венок или кукушку, разделяют между собою по частям и хранят на память кумовства».
Владимир Пропп объясняет, что трактовка обряда — «крещение кукушки» — связана с использованием креста в обряде кумления, привнесённым во времена позднего христианства. «Целовать крест» означает клясться. На древний обряд кумовства наслоилась крестовая клятва, а также обряд обмена крестами» — пишет он в «Русских аграрных праздниках». История нашего государства знает и крестоцеловальную (подкрестную) запись Василия Шуйского — правовой документ о принятии присяги, сопровождавшийся целованием креста.
Русский писатель и этнограф Сергей Максимов сохранил наговоры, которые совершали женщины во время обряда кумления. «Девушек-подростков приветствуют обыкновенно так: «ещё тебе подрасти да побольше расцвести», а девице заневестившейся говорят: «до налетья (следующего года) косу тебе расплетать надвое, чтобы свахи и сваты не выходили из хаты, чтобы не сидеть тебе по подлавочью (т.е. в девушках), а бабам пожелания высказываются несколько иного характера: «на лето тебе сына родить, на тот год сам третьей тебе быть».
Выходит, что смысл обряда кумления — закрепить союз женщин между собой. И целовались они сквозь живые венки берёз или под деревом, связанным верхушками, чтобы своей единой женской сутью приобщиться к растительной, рожающей силе земли. С мужчинами женщины не кумились — те присоединялись к гуляньям во время пира.